Чернобыль - мысли инженера. Часть 3
Позднее процесс развития аварии был тщательно проанализирован с помощью математической модели, что позволило сделать однозначное заключение о ее непосредственных причинах. Авария на четвертом блоке ЧАЭС относится к классу аварий, связанных с вводом избыточной реактивности.
Реактивность - мера отклонения ядерного реактора от критического состояния. Положительное значение реактивности соответствует разгону реактора, отрицательное - спаду его мощности. Критическое состояние - стационарный режим, при котором интенсивность деления ядерного горючего постоянна во всем объеме. Чтобы реактор мог продолжительное время работать на большой мощности, он должен обладать запасом реактивности, который определяется числом резервных тепловыделяющих элементов (стержней).
Конструкция реакторной установки предусматривала защиту от подобного типа аварий... предусматривались также строгие правила и порядок ведения технологического процесса на АЭС, определяемые регламентом эксплуатации энергоблока. К числу наиболее важных относятся требования о недопустимости снижения оперативного запаса реактивности ниже 30 стержней.
А персонал к моменту начала испытаний уменьшил этот запас до 6-8 стержней, лишившись, таким образом, возможности управлять реактором!
Основным мотивом в поведении персонала было стремление быстрее закончить испытания. Нарушения установленного порядка при подготовке и проведении испытаний, нарушение самой программы испытаний, небрежность в управлении реакторной установкой свидетельствуют о недостаточном понимании персоналом особенностей протекания процессов в ядерном реакторе и о потере им чувства опасности.
Разработчики реакторной установки не предусмотрели создания защитных систем безопасности, способных предотвратить аварию при имевшем место наборе преднамеренных отключений технических средств защиты и нарушений регламента эксплуатации, так как считали такое сочетание событий невозможным. (А у нас, оказывается возможно все!) Таким образом первопричиной аварии явилось крайне маловероятное сочетание нарушений порядка и режима эксплуатации, допущенных персоналом энергоблока.
Что же следует из этой страшной истории? Вопросов возникает множество, важнейший из них - как реактор оказался в руках абсолютно безответственных и некомпетентных лиц, затеявших эксперимент с турбогенератором?
Главная причина, на мой взгляд, - низкая профессиональная культура персонала. Тот, кто сидит за пультом реактора, должен быть специалистом очень высокого класса. Подготовить такого специалиста можно только на полномасштабном тренажере, снабженном ЭВМ, которая имитирует все процессы, происходящие в реакторе. На подобных тренажерах обучаются космонавты. Штурвалы самолетов тоже доверяют только людям, прошедшим основательную подготовку на тренажере. Я думал, что на таких же тренажерах готовят и персонал АЭС, но как же был изумлен, узнав, что в стране нет ни одного необходимого тренажера.
Итак, основным мотивом в поведении персонала было стремление быстрее закончить испытания. Но почему такое стремление возникло? Приказ начальства, желание выслужиться или что-то другое? Похоже, персонал был в таком состоянии, когда человек, видя перед собой цель, идет к ней, не считаясь ни с чем.
Сейчас нередко приходится слышать и читать, что, кроме чернобыльского, могут взорваться и другие реакторы. Но чернобыльский реактор не взорвался сам по себе, словно какой-нибудь самогонный аппарат,- его взорвали, для чего пришлось немало потрудиться. Более того, как можно предсказать взрыв реактора? Ведь чтобы это произошло, требуется целый комплекс нерегламентных действий, что не под силу одному человеку. Тут нужно предвидеть, что на данном реакторе соберется неконтролируемая команда, подобная чернобыльской.
Но чтобы при любых условиях взрыв оказался невозможным, реактор должен быть невзрывоопасным, хотя достигается это ценой снижения его экономических показателей. Кроме того, система управления им должна быть в высокой степени автоматизирована, что уменьшает влияние ошибок оператора. Следует, однако, помнить, что любая автоматика, какой бы совершенной она ни была, не абсолютно надежна. Поэтому необходимо искать какой-то оптимум, вводить многоступенчатый контроль команд оператора.
В 1979 г. А. Л. Александров писал: С точки зрения безопасности можно с уверенностью сказать, что принятие должных мер предосторожности обеспечивает возможность развития атомной энергетики. Здесь сформулирован основополагающий тезис: сама возможность использования атомной энергии обусловлена наличием комплекса необходимых мер безопасности. Разработчики системы защиты РБМК это понимали. Ведь неполадки на реакторах этого типа бывали и раньше, но применявшаяся защита успешно с ними справлялась, после чего реакторы останавливали и ремонтировали. И если бы не фантастический набор безответственных нарушений правил эксплуатации в Чернобыле, беды не случилось бы. Напомню, что первые реакторы аналогичного типа проработали безотказно по 30-40 лет, демонстрируя всему миру талант наших конструкторов. Эти реакторы находились в руках дисциплинированных специалистов, воспитанных в строгих традициях Курчатовского периода освоения атомной энергии.
* Александров А. П. Атомная энергетика и научно-технический прогресс. М., 1978. С 201.
Цитированный принцип А. П. Александрова должен быть выдержан строго - атомной энергией можно пользоваться только при наличии должных мер безопасности. Но чем определяются эти меры? Конечно, физическими свойствами и конструкцией реактора, совершенством его защиты. Однако, как показал опыт Чернобыля, человеческий фактор - наиболее слабое звено в сложной системе управления реактором. Вопрос о кадрах еще долго не потеряет своей остроты. Отбор людей, имеющих хоть какое-то отношение к АЭС,- от высшего начальства до сидящих за пультом операторов - должен быть самым строгим. И мне кажется, что основными качествами, которыми должны обладать кандидаты на такие должности, безусловно, являются честность и достаточно высокий уровень культуры.